Незамысловата, но назидательна и история приобщения к бегу Арасланова. Много-много лет назад у него случились какие-то неполадки с легкими, грозила сложная операция. Но было лето, стояла нестерпимая жара, и хирург сказал Шамилю: «Погуляй до осени. Станет попрохладнее, прооперируем».
Шамиль и стал гулять. Многими часами бродил по лесам, по окским далям. Ходил все больше и больше, все быстрее и быстрее. Постепенно эта ходьба обрела оттенок некоего увлечения, своеобразной страсти.
Однако пришла осень — время визита к хирургу. Естественно, последовали все необходимые процедуры, в том числе и новый рентгеновский снимок. И когда хирург принялся рассматривать этот снимок — никакого затемнения. «А ты, братец, везунчик, — только и сказал эскулап. — Сознайся хоть, что принимал, у какой бабки лечился.» «Ходил я, — ответствовал Шамиль, — просто много ходил...» И с тех пор стал бегать.
Вот такая история. Потом мы время от времени встречались с Шамилем: то на московском марафоне, то на одесской «сотке», то еще на каких-нибудь престижных бегах. Довелось мне и побывать в Калуге. Это тоже было давно. Я тогда написал репортаж о многих десятках людей, для которых бег стал в жизни чем-то значительно большим, нежели просто физическое упражнение.
И вот Шамиль на пороге.
— Какими ветрами? — спрашиваю, нет — кричу я.
—- Да вот, проездом...
Шамиль ставит на пол огромную черную сумку, достает из нее написанный от руки материал, кучу фотографий. Говорит, покачивая головой:
— Хиреет бег, хиреет. У нас-то вон в городе было 22 клуба, а осталось четыре.
— Да что же так? — спрашиваю. — Может, власти не поддерживают?
— Власти, вроде, не против.
— В чем же дело?
— Народ, понимаешь... Молодые — кто в бизнес ударился, кто водку пьет. А старики, представь, бегают.
И мы начинаем вспоминать стариков.
— Маргарита Кожанова... Как она?
— Бегает Маргарита. Правда, беда у нее была. Обострился старый пиелонефрит, удалили почку, но она не сдается.
— А ее детский садик? Снежные человечки?
Тут нужно, наверное, сделать небольшое пояснение. В пору моего визита в Калугу Кожанова была отнюдь не юной женщиной. Весьма больной. Работала преподавателем музыки и пения в детском садике. Только-только под влиянием Арасланова начала бегать, и это увлечение стало для нее поистине лучом света, который по-новому озарил ее жизнь. Бег подарит Маргарите и множество новых друзей, встреч, ощущений. Путешествуя от пробега к пробегу, она узнает свою страну и, наконец, выйдет на старт романтичной «сотки» по берегу Балтийского моря.
Изменится и все ее мироощущение. Она уже не сможет быть просто преподавателем музыки и пения в детском саду. Она возьмется за роль более высокую — станет эдаким учителем детишек в плане здорового образа жизни. К великому ужасу родителей, она начнет выводить малышей босичком на снег, примется обучать их бегу. Разумеется, родительский ужас сменится потом благодарностью. Более того, многие родители последуют примеру своих малолетних чад и тоже по мере сил начнут приобщаться к здоровому образу жизни...
— Ну так что там со «снежными человечками»? — спрашиваю я.
— Маргарита сделала уже восемь выпусков.
— И как они?
— В первом классе все, как один, не болеют. Здоровенькие такие ребята. А затем постепенно сравниваются с остальными. Правда, знаешь, в тех семьях, где родители следуют примеру Маргариты, здоровье у детишек сохраняется.
— Дубинский бегает? — спрашиваю я.
Зигмунд Дубинский в пору моего посещения клуба представлял собой бравое крыло ветеранов. Полковник в отставке, воевал.
— Бегает, — кивает головой Арасланов. — Привел недавно на трассу своего зятя.
Шамиль «нанизывает» имена. Тимофей Прохоров, некогда запойный пьяница. Александр Сергеев, в войну юнга линкора «Октябрьская революция». Валентин Заварницын, преподаватель математики. Лет шесть назад привел на трассу и троих своих внуков. Александр Набатов, тот, что в 1973 году перенес инфаркт. Сейчас ему 67... Все эти люди по-прежнему не расстаются с бегом, черпая в нем и отдых, и здоровье, и радость.
— Вот уникальный человек, — говорит Шамиль, — Евгений Федорович Воро-жейкин. 16 марта ему исполнилось 70 лет. Он преподаватель высшей математики Обнинского института атомной энергетики. 40 лет живет в Обнинске, как говорится, бок о бок с ядерным реактором. Бегает, 25 лет купается в проруби. Исходил в походах всю страну. Кстати, в 1956 году у него открылось кишечное кровотечение. С тех пор он и приобщился к занятиям.
— А ты знаешь, какой у него рацион? — не без иронии вопрошает Шамиль. — Вы тут расписываете: сыроедение, вегетарианство. Ворожейкин в день съедает 100 граммов сливочного масла, 2 яйца, стакан сахарного песка и 700 граммов хлеба... Ты бы съездил в Обнинск, познакомился.
— Съезжу, — заверяю я. — Обязательно съезжу.
Шамиль собирается уходить.
— Да, знаешь, — говорит он. — У нас ведь 25 декабря пробег Тула — Калуга. 110 километров. Ждем гостей из Франции во главе с Филиппом Бессоном.
— Это знаменитый француз, что бежал через Сахару?
— Он самый. Французам вообще нравится этот старт. Года два назад в Тулу приезжал Жан Андрэ Лемур — генерал - майор полиции Лиона. Веселый такой мужик. Подходит ко мне и говорит: «Это еще кто такой?» — и показывает на Бориса Ахметова из Новокузнецка.
Оказывается, и Ахметов, и Лемур в одинаковых майках. Ахметов тоже полицейский. Майор милиции. И он, и француз участвовали в марафоне полицейских в Лас-Пальмасе. Правда, Борис был вторым, со временем 2:16.0, а Лемур — он старше значительно — где-то в самом хвосте. В Лас-Пальмасе не познакомились, а в Туле — пожалуйста.
— Жизнь продолжается, — на прощание говорит Шамиль. — Ты знаешь, наш ведь клуб с 1 января всем скопом бежит в Афины.
Я ошаледо смотрю на Арасланова.
— Забыл, — улыбается он. — Это же ваши конкурсы. Помнишь: добежим до Монреаля и так далее. Мы вот и решили бежать заочно в Афины в честь 100-летия Олимпийских игр. Финиш 1 августа 1996 года.
Шамилю Арасланову исполнилось 53 года. Он по-прежнему врач калужского врачебно физкультурного диспансера. За плечами у него 129 тысяч набеганных километров. Теперь к ним прибавится еще и расстояние от Калуги до Афин.
Вестник «ЗОЖ», выпуск №20